История лечения в Израиле. Лимфодиссекция и адъювантная терапия. 6 лет после операции.

История лечения в Израиле. Меланома. Метастаз. Лимфодиссекция

Длинная, нереально-познавательная и очень подробная история лечения в Израиле.

Опубликована в ноябре 2017 и обновлена в сентябре 2023

Каждый человек, пытающийся придерживаться на жизненном пути оптимистического настроя, постепенно приходит к выводу, что существование наше – трагикомедия, и именно сочетание слёз и смеха создаёт полную картину мира вокруг.

История нашего лечения в Израиле, собственного говоря, началась именно с трагедии – у Ольги выявили метастаз меланомы в лимфоузле медиальной лакуны бедра (лимфоузел Пирогова, если будут читать хирурги – поймут). Но даже это обнаружение метастаза в каком-то смысле комично, поскольку определила его увеличение сама Ольга, а не доктор, который её наблюдал, и не рентгенолог на МРТ, которое регулярно делали.

В общем, в один вечер 15 июня 2017 года принимая душ после жаркого летнего дня, Ольга нащупала на бедре бугорок, а поскольку она сама некоторым образом врач, и не простой, а целый заведующий отделением анестезиологии и реанимации, то бугорок этот сразу огорчил её до слез.

Казалось бы, расстраиваться не от чего, но предыстория этого события в том, что 6 лет назад Ольге резецировали меланому с передней поверхности средней трети левой голени. И получается, что весь этот срок маленькая клеточка метастаза разрасталась и заполняла лимфоузел, как растут пауки в своих коконах, готовые вырваться наружу и разбежаться по всему организму.

Но верить в плохое не хотелось. Я в это время был на подработке в Москве, спасал местное население, и Ольгин звонок меня тоже ошарашил. Постаравшись убедить её в том, что не нужно сразу паниковать, сразу начал строить план обследования. Первое, что приходило в голову – это может быть просто лимфаденит: за несколько дней до этого мы ходили в поход с классом дочери, Ольга сидела на земле, а лето не очень задалось, было прохладно. «Застудилась,» — решили мы совместно (врачи, ё-моё, а надежды как у старушек у подъезда), отгоняя негативные мысли, и решили сделать УЗИ лимфоузла.

Ответ специалиста нас обрадовал – лимфоузел структурный, с сохранённым кровотоком, увеличен в размере. Начали принимать антибиотики. 10 дней мнимого благополучия и внутреннего напряжения, и в итоге повторное УЗИ – узел немного уменьшился. Продублировали УЗИ у другого доктора, где была возможность биопсии, но он посоветовал резецировать узел целиком, учитывая анамнез, и отдать на гистологию.

Наркоз давал сам. Скажу я вам, нервное это дело – наркотизировать собственную жену. После предыдущего наркоза в 2011 году, который давали в онкологии г.Владимира, вела себя она очень смешно – хватала меня за грудки и просила никуда не уходить 🙂 Поэтому решил не передозировывать с количеством пропофола; проснулась Ольга через 5 минут после последнего шва, сама встала со стола и пошла в отделение. Рассказывает, что испытывала необычайную эйфорию, ушли отрицательные эмоции последних дней. Так что, если у кого депресняк – обращайтесь, пропофола у нас много. Но это шутка… хотя в каждой шутке есть доля правды: именно пропофолом Майкл Джексон лечился от депрессии, и этот же пропофол его и убил.

Неделя до результатов гистологии была наэлектризована до предела. Учитывая, что оба мы много и трудно работаем в реанимации, а я еще и совмещаю на частной скорой в Москве, нервы выплёскивались на работе. Досталось персоналу, да простят меня коллеги; но не на друг-друге же срываться, так что мальчиками для битья оказались раздолбаи фельдшера, хотя чаще они всё же девочки.

За результатами гистологии поехал сам. Получил на руки ответ…и не знал как сообщить Ольге. Метастаз меланомы. События понеслись, как поезд Сапсан, со свистом. Отвез стёкла на повторную гистологию в Герцена. Отдал на иммуногостохимию в Инвитро, поскольку в Герцена очередь – до ишачей пасхи стоять можно. Результаты не радовали. Местный Владимирский онкодиспансер сказал собирать анализы – целый месяц до операции. Сделали МРТ – найден подозрительный узел на подвздошных сосудах. Выполнили анализ на белок S100 – в норме. Кстати позднее выяснилось, что кроме России этот маркёр нигде не используют при меланоме.

И вот тут мне в бессонную ночь на дежурстве мне попался блог Вадима со ссылками о лечении в Израиле. На следующее же утро мы позвонили в кампанию Альфа Медикал, нам ответил Ростислав. Он подробно и просто разъяснил все интересующие нас вопросы, в течении недели мы подготовили документы для этого внезапного путешествия (у меня закончился срок действия загранпаспорта; надо выразить огромную благодарность УФМС Владимирской области, подготовившим загранпаспорт в кратчайшие сроки – для этого потребовалась лишь бумага из Израиля, предоставленная Ростиславом).

Билеты на самолёт были куплены за удивительно низкую цену 6000 р за билет! Это дешевле, чем многие авиаперелеты в России, в частности, из Москвы в Астрахань я летаю к матери и братьям в гости за ту же цену. Рейс был с пересадкой в Греции, там пришлось ждать довольно долго – 6 часов, но и тут появилась нотка комедии: мы летели одним рейсом с главным редактором Ералаша Борисом Грачевским. Сразу вспомнились веселые сюжеты, где то в голове зазвучала музыка с присвистом – па-па-пара-па-пам 🙂 Жизнь намекнула нам: не сдавайтесь, больше позитива!

Почти по ералашевски мы перешли в аэропорту Греции из зоны посадки в зону вылета. Дело в том, что шенгенских виз у нас не было, и мы не имели права проходить таможню на территорию Греции. После пояснения на ломаном английском, что у нас рейс с пересадкой, нас провели задворками аэропорта минуя таможенный контроль. Чисто технически, теперь мы могли выйти из здания и затеряться в греческих просторах, и нам бы никто не помешал. Полоска моря манила лазурью, воздух был наполнен теплом оливок; если кто-то из читателей захочет нелегально бежать в Грецию, может воспользоваться этим фактом попустительства со стороны работников авиации. Правда, сами мы не имели таких целей, дождались рейса и…

Израиль встретил нас жарой, солнцем и Дмитрием Дидохом, водителем компании Альфа-Медикал, свободно говорящим на русском, знающим Тель-Авив, как свои пять пальцев (Дима- это лучший водите в Тель Авиве и окрестностях 🙂 прим. Дядя Вадик). Размещение наше было заранее оговорено на съемной квартире, вблизи от моря – метрах в 200, на улице Геула дом 8. Вполне себе сносный хостел: комната, кухня, душевая, уборная, и главное в Израиле техническое средство – кондиционер.

Первый день после прилёта был днём отдыха, уже с утра второго дня начались исследования. В 9:00 нас посетила медсестра и забрала кровь на анализы; всё было сделано аккуратно. Далее мы отправились на МСКТ с контрастом.

История лечения в Израиле. ПЭТ КТ
История лечения в Израиле. ПЭТ КТ

Немного остановлюсь на этом моменте. В Израиле применяют питьевой контраст для всего тела и отдельно контрастируют внутривенно при обследовании головного мозга. Вот так пьют контраст, длится это целый час. Обстановка уютная, кондиционирование, телевизор, журналы. Нас вообще посадили в отдельный кабинет – по пояснению сопровождавшей нас русскоговорящей медсестры, такую привилегию не все получают.

Познакомились мы в процессе питья контраста с нашей соотечественницей, приятной девушкой, которую год назад прооперировал профессор Гутман. Она была в восторге от него, как от врача и человека, очень довольна проведенным лечением. История её похожа на нашу, но даже чуть покруче: после иссечения первичной меланомы голени в России, ей разрешили вести свободный образ жизни, загорать и прочее. Контроль толком назначен не был. Подобное легкомыслие врачей аукнулось появлением пахового метастатического лимфоузла, который был удалён уже Гутманом в рамках большой лимфодиссекции.

Вот так выглядит талон на КТ в Израиле. Для особо одарённых русских, не умеющих читать справа налево, номер выделили кружочком 🙂

История лечения в Израиле. КТ
История лечения в Израиле

Итак, мы дождались своей очереди и Ольга ушла на МСКТ. Этот факт я запечатлел на фото, приготовившись ждать от 40 минут до 1 часа, как это бывает в России.

История лечения в Израиле. Клиника Ассута. КТ .
История лечения в Израиле. Клиника Ассута

Какого же было моё изумление, когда она вышла через 7 минут. «Выгнали!» — пронеслось у меня в голове. Почему? Аллергия на внутривенный контраст? Приступ клаустрофобии в томографе? Все эти мысли выстрелили в голове за секунды, которые Ольга шла ко мне по коридору. На все мои вопросы она сама удивлённо моргала: КТ всего тела и головы с контрастированием было выполнено за 7 минут!

История лечения в Израиле. Тель Авив. Море
История лечения в Израиле. Тель Авив. Море

Поясню, что как реаниматологи мы часто сопровождаем тяжёлых пациентов на МСКТ, поэтому не понаслышке знаем о времени, затрачиваемом на процедуру в России. Вот этот момент и удивил нас в Израиле – видимо, техническое оснащение здесь шагнуло далеко вперед. Вечер после МСКТ был свободным, и мы провели его на море, прогулялись до старого города Яффы. Тепло моря и красота каменной крепости, стены которой помнили грозную поступь крестоносцев, развеивали печальные мысли и предстоящей консультации профессора Шехтера, о которой нам сообщил Ростислав.

Однако, планы стремительно поменялись, и в работу над результатами наших обследований вступил профессор Гутман. Сообщили нам об этом утром, когда мы прибыли в офис Альфа-Медикал для оплаты выполненных работ и сообщения о предстоящих. Нас встретил Ростислав и передал в руки Леонида Лукина, который объявил о высказанной Гутманом возможности оперативным путём убрать второй метастатический лимфоузел от подвздошных сосудов. Ольга была ошеломлена, да и я пожалуй не ожидал такого поворота – расширенная подвздошно-пахово-бедренная лимфодиссекция. Но именно она давала надежду на удаление максимального количества поражённых тканей. Стоимость была огромна (по нашим меркам), но шансы уйти от последующих метастазов превышали цену операции и её риски. На вечер была назначена консультация Гутмана. День пролетел в нервных поисках дополнительных денег и мыслях о предстоящем. Сколько знакомых помогли нам в этот момент! Весь мой курс института отозвался на крик о помощи, была собрана внушительная сумма денег.

Офис Меланома Юнит не удивил чем либо. Стандартное помещение с улыбчивыми сотрудниками и кофемашиной, проспекты по меланоме на русском и иврите. Кроме нас консультации профессора ожидала еще молодая пара; у девушки была меланома плеча. Напряжение, царившее перед консультацией, не разбавлялось ароматом кофе. Мы молчали. Это было похоже на ожидание вердикта в суде. Раньше, выходя к родственникам пациентов, лежащих у нас в реанимации, я не мог предположить, как томительно ждут они моих слов. И даже самые трудные слова ослабляют этот психологический натянутый канат, пока он не лопнул. Так произошло и у нас.

Хайм Гутман, с работами которого по меланоме я был знаком через Интернет уже несколько лет, оказался высоким грузноватым мужчиной с уставшими глазами, белки которых даже чуть покраснели. Ольга заочно поставила ему диагноз гипертонии – это наше профессиональное, подарить диагноз человеку при первой встрече; такая диагностика делает собеседника более человечным. Ведь профессора многие воспринимают, как практически Бога 🙂 А с диагнозом – человек, как человек, можно разговаривать. Этому психологическому трюку меня научили еще в институте. Реально облегчает общение с начальством 🙂

При вопросе о локализации первичной опухоли, Ольга практически закинула левую ногу на стол профессора – напряжение отбило возможность говорить, привело к необходимости показать 🙂 Рассмеялись все, общение пошло несколько легче. Гутман произвёл полный осмотр с дерматоскопом, установил еще 2 родинки, опасные по меланоме, и рассказал о предстоящей операции. Его рисунок от руки, теперь лежащий у нас в папке со всеми бумагами о заболевании, тогда произвел на Ольгу эффект гипноза Каа на обезьян. Она замерла, глаза расширились, между тем профессор через переводчика пояснял, что разрез будет большим S-образным, от  околопупочной области до  бедра, будут удалены лимфоузлы около запирательного отверстия и установлены 2 дренажа. Выслушав всё это и согласившись с планом лечения, Ольга попросилась выйти, и практически выбежала из кабинета.

Тель Авив
Тель Авив

Я встал, извинился, глядя в изумлённое лицо профессора, вышел за ней. Даже принятое уже решение бывает трудно пережить, особенно когда ясно понимаешь все риски. 3,5 часа ориентировочно наркоза. Кровопотеря. Лимфостаз после операции. Всё становилось ясным и очевидным.

Операция была назначена через день, на пятницу, 28 июля 2017 года. Четверг был днём тишины, который мы решили посвятить поездке в Иерусалим. Дмитрий Дидох предлагал заказать машину, но мы задумали своеобразное паломничество – пешком прошлись до автовокзала по Тель-Авиву ранним утром, заодно осмотрев город. Честно говоря, город несколько смутил неопрятностью туристических портовых городов, подобное нам приходилось видеть на Кипре.

Житель Тель Авива
Житель Тель Авива

Мигрирующий за солнцем бомж. К вечеру лежал в тени на другой стороне улицы.

Войдя на вокзал, мы несколько растерялись – здание огромное, автобусы отъезжают от стоянок на разных этажах. Наши испуганные русские лица, видимо, хорошо заметны, среднерусское выражение на них отпечатано глубоко и узнается легко окружающими. Не прошло и 2 минут, как пожилой еврей вежливо спросил, что мы таки потеряли, на что мы честно ответили, что хотим в Иерусалим. Он подсказал выход на стоянку, и кассу. Вообще, за время пребывания в Израиле мы встречали постоянную поддержку местного русскоговорящего населения. Особенно смешной диалог получился в магазине.

Продавец, стараясь развеселить меня (мрачно выглядел в думах об операции), увидев протянутую ему карточку Сбербанка, произнёс: — Вы знаете, кто в Сбере начальник?

Я: — Да, знаю, Герман Греф.

Продавец: — Наш человек! А знаете кто начальник Газпрома?
Я: — Конечно знаю, Миллер. У меня в Газпроме два брата работают.
Продавец: — Тоже наш человек! А ваши братья, наверное, хорошо получают?
Я: — Нет, простые работяги. Ну, нормально, не ниже среднего.
Продавец: — Странно! Миллер точно хорошо получает 🙂

Диалог, достойный Жванецкого 🙂 Но я отвлёкся. Поездка в Иерусалим удалась, остались потрясающие фото, духовно она нас как-то успокоила, хотя и получилась настоящим паломничеством – выехав рано утром по прохладе, возвращались мы назад по полуденной жаре. Еще дважды в Иерусалиме нам помогали русскоговорящие жители – приобрести билеты на трамвай. Потрясающий народ! И очень красивый внешне и духовно город.

История лечения в Израиле. Экскурсия в Иерусалим. Стена Плача
История лечения в Израиле. Экскурсия в Иерусалим. Стена Плача

Ольга у стены плача. В Москве перед вылетом шел дождь, взяли зонтик. Пригодился, правда, черный, смотрится диковато.

Настал день операции. Утром нас доставили в клинику Ассута, проводили к регистратуре. На всем пути от консультации Гутмана и до выписки из Ассуты нас сопровождала Альбина – девушка с внешностью Жасмин из диснеевского мультика про Алладина. Все переводы, договоренности и согласования легли на неё, и она с ними прекрасно справилась.

История лечения в Израиле. Клиника Ассута.
История лечения в Израиле. Клиника Ассута.

Ольгу проводили к дежурному анестезиологу, где опросили по поводу ранее перенесенных заболеваний, операций и наркозов, непереносимости препаратов. Выдали бланк согласия на наркоз и операцию. И вот тут нас ждал еще сюрприз, чисто профессиональный: согласие на операцию это одна страница текста, согласие на наркоз – два листа с обоих сторон 🙂 Гордость берет за израильских коллег-анестезиологов, в России всё наоборот – операция считается важнее анестезии. А ведь жизнь человека во время операции в руках анестезиолога!

Клиника Ассута. Перед операцией. История лечения в Израиле
Клиника Ассута. Перед операцией

Сразу Ольге установили периферический катетер, взяли кровь на анализы, и отпустили дожидаться операции. Вот так в холле. А потом в палате мы дождались 18.00 – именно вечером началась операция. Это тоже не обычно, т.к. в России стараются плановые операции назначать на утро: ведь пациенту за 6 часов нельзя пить и есть, а такой режим легче переносится во сне. Но, полагаю, это связано с загруженностью хирургов и операционных. Собственно, наша операция в итоге завершила операционный день, что дало мне возможность походить по оперблоку с экскурсией, предоставленной нашим коллегой и анестезиологом Ольги Стасом.

Перед операцией Ольгу переодели вот в такую красивую пижаму-халат. Еще раз провёл опрос анестезиолог Стас, на чисто русском языке. Узнав, что коллеги, очень обрадовался, поскольку многое не надо было объяснять – наркоз пропофолом с анальгезией фентанилом, стандартная международная тактика. В операционную меня не пустили по этическим соображениям. Но я и не расстроился – хватило с меня того наркоза, который сам давал Ольге. Генетически у нас в семье седина поздно появляется, а так бы поседел, пожалуй 🙂 Ожидание однако тоже было мучительным. Молился, что еще оставалось делать?

После операции Ольга проснулась быстро, Стас пригласил меня в посленаркозную палату. Этим Израиль тоже отличается от России – свободное посещение родственников. В соседних посленаркозных тоже были родственники пациентов. Ольга лежала на функциональной кровати, была включена тепловая пушка – в операционных прохладно, и не смотря на обогрев, пациенты мерзнут. С точки зрения анестезиолога – это плохо, ухудшается свертывание крови. Однако Стас успокоил – кровопотеря за время операции нулевая.

В послеоперационном периоде, учитывая риски тромбоэмболии, проводилась пневмокомпрессия нижних конечностей в течении 2 суток. Пока это редкое для России явление, но тоже постепенно появляющееся в крупных клиниках.

Аппарат пневмокомпрессии довольно прост в исполнении и эксплуатации. Манжеты одноразовые, что исключает риски инфицирования между пациентами. Сразу после снятия манжет были приобретены и надеты эластические компрессионные чулки, на больной ноге чулок рекомендовано носить в течение года как минимум, а может и пожизненно.

История лечения в Израиле. Ассута. Аппарат дла проведения пневмокомпрессии
История лечения в Израиле. Ассута. Аппарат дла проведения пневмокомпрессии

С утра состояние Ольги уже было удовлетворительное. Обезболивание проходило наркотическим трамадолом,  и не наркотическими метамизолом (анальгином) и парацетамолом (перфалганом). Причем на конференциях, наши профессора пытаются давить на то, что анальгин чуть ли не запрещен за рубежом, на самом деле он широко применяется.

Принесли завтрак. Кормят в больницах замечательно. На сайте Врачи РФ проводился целый опрос о питание в больницах за рубежом, Израиль признан одним из лидеров по разнообразной и полезной пище в больнице.

Клиника Ассута. Питание
История лечения в Израиле. Клиника Ассута. Питание

Если бы меня так кормили в больнице в России, я мог бы дежурить по 5 суток в неделю подряд. А пока дежурю не более 2 суток подряд 🙂

Клиника Ассута. Душ в палате
Клиника Ассута. Душ в палате

Присутствие родственников в палате приветствуется – они уменьшают труд персонала по уходу за пациентом. К нам практически никто не входил в течении дня, весь уход за Ольгой я взял на себя. На следующий же после операции день обязательной утренней процедурой является душ. И не надо бояться намочить швы-клипсы!

Это душевое кресло. Чисто технически такую конструкцию можно соорудить из ПВХ труб 🙂 ни в одной клинике в России мне не приходилось видеть подобного. В таких мелочах кроется скорость восстановления пациента после операции. Элементарное принятие душа снимает способствует эмоциональной разгрузке, и является несомненно основным элементом гигиены.

На каждом шагу расположены дозаторы с антисептиками – то, чего нужно добиваться многим отечественным больницам. Это является профилактикой внутрибольничной инфекции. Персонал постоянно обрабатывает руки, а именно руки персонала – основной источник разноса инфекции между пациентами в отделениях.

Клиника Ассута. Израиль
Клиника Ассута. Израиль

На следующий день нас посетил профессор Гутман. Операцией он был доволен, хотя выглядел устало. Спросили, когда можем ехать домой, на что он, покачав головой, сказал, что не стоит торопиться, но пообещал выписку к 1 августа.

Восстановление шло своим чередом. И действительно, ко второму августа мы собрали вещи и вылетели домой. Прощание с профессором было веселым и коротким. Спросив, сможем ли мы ухаживать за дренажами, он сказал: «Я не видел еще более безбашенных пациентов, которые бы улетали на пятый день после операции с дренажами и швами! Удачи вам!». Мы пообещали отослать фото заживления ран, что и сделали по прибытию.

На последок хочется упомянуть с благодарностью весь персонал Ассуты, участвовавший в нашем лечении. Большинство из них русскоговорящие, с остальными можно вполне общаться на моём слабом английском. Ольга не знает английского, но и язык жестов тоже хорошо котируется. На дорогу нас одарили упаковкой клексана, который мы должны были получать месяц после операции, стерильными повязками на первое время.

Дмитрий Дидох доставил нас в аэропорт Бен Гурион, договорился о получении кресла каталки. Улетали мы израильскими авиалиниями прямым рейсом, он был намного дороже прилёта, по 30 тыс на человека, но дешевле вдвое аэрофлота. По аэропорту перемещались на кресле-каталке, электромобиле, в самолёт нас и еще нескольких пожилых пассажиров доставлял спецподъемник – всё это входит в цену билета, не требуется ничего доплачивать. Немного сложно и больно получилось в двух моментах: во-первых, поменяли выход на рейс и он оказался этажом ниже, пришлось идти на эскалатор и спускаться пешком. И во-вторых, проход в самом самолёте узкий, на каталке не въехать – пришлось опять таки идти пешком.

Напомню для таких же экстрималов, как мы, рано вылетающих после операции, что трамадол запрещен к ввозу в Россию и рассматривается, как наркотический  препарат. Последнюю таблетку Ольга выпила перед вылетом, почти полную упаковку пришлось выкинуть. Иначе можно получить срок, а нам как-то не до того. Когда выкидывал таблетки в аэропорту, двое русскоговорящих уборщика лет за 50 сидели и гутарили за жизнь. Думал отдать таблетосы им, пусть старички оттопырятся, но не стал нарываться на неприятности. Хотя с Ольгой по этому поводу посмеялись.

Незадолго до посадки я предупредил стюардессу, кстати, не русскоговорящую, о том что нам нужно предоставить кресло-каталку и сопровождение в аэропорту. Всё было организовано в лучшем виде. В рукаве самолета нас уже ждал человек с каталкой, который помог быстро пройти таможню и выйти из аэропорта. Такси увезло нас домой.

Через неделю после прилета, когда уже был убран первый дренаж, получили по скайпу консультацию профессора Шехтера в плане адьювантной терапии Опдиво. Которую сейчас получаем в реалиях российской медицины, приобрели уже 3 дозы за свой счёт, видимо придется приобретать и четвертую. Поэтому еще раз просим всех, кто может помочь

Обращаю ваше внимание, что помощь требуется на покупку препарата Опдиво для адъювантной терапии , т.е. для предотвращения возврата болезни после хирургического удаления метастазов. Получить препарат бесплатно для такого вида лечения если и можно, то я лично не представляю как (это для тех, у кого может возникнуть желание поинтересоваться: «Опдиво зарегистрирован. Почему вы не добиваетесь его получения бесплатно?» . В данный момент моноклональные антитела еще официально не одобрены для такого лечения, не смотря на успешные результаты клинических исследований.

В общем и целом, лечению в Израиле ставим твёрдую пятерку. Альфа Медикал огромная благодарность за сопровождение, этот действительно компания неравнодушных профессионалов. Надеемся, у них от нас остались хорошие воспоминания.

И последняя шутка судьбы – уже сидя в самолете, я начал выключать телефоны. И обнаружил, что не отдал рабочий телефон Дмитрию перед вылетом. Хотя специально положил его в передний карман барсетки! Приношу ему свои искренние извинения, как только мы прибудем на повторную консультацию, обязательно привезем телефончик и отдадим. Правда, нам о нем не при одном созвоне никто не напомнил. Очень культурная компания 🙂

ВСЕ!

Вот так закончилась очередная история лечения в Израиле.

Не болейте!

З.Ы Первая и более научная часть этой эпопеи находится тут:

Рецидив меланомы. Лимфодиссекция. Адъювантная терапия

Добавочка от 14.09.2018

Через несколько месяцев после начала адъювантной терапии, Опдиво начали выдавать бесплатно. На сегодняшний день прошел уже год лечения.

2023г.

20.09.2023

История лечения меланомы в Израиле. Прошло 6 лет
История лечения меланомы в Израиле. Прошло 6 лет

Вот так 🙂 Очень приятно, когда и через 6 лет я получаю ответы на свои скромные вопросы. Дальше общались «звуком». Обсуждали проверки, т.к. по нашим КР лучевая диагностика заканчивается после 6 лет «ремиссии» (остается только по неким показаниям) и результат лимфодиссекции (проблемы есть, все как у Маши: Отзыв о лечении меланомы в Израиле).

Я сразу предупредил, что года через три снова буду «ломиться в личку» 🙂 , ну а сейчас, как и положено, история размещается в нашем пыльном архиве Я ПОБЕДИЛ МЕЛАНОМУ

Не болейте!

З.Ы Прекращайте использовать пораженческое слово «ремиссия». В русском языке есть более подходящие слова: выздоровление и победа!

З.Ы З.Ы Почему возникли разночтения по сроку (5 и 6 лет)? Подозреваю, что мой героический собеседник (врач в глубинке , который в наше смутное время живет своей работой — это несомненно герой), ведет отсчет с момента окончания адъювантной терапии, а я, ориентируясь на историю Светланы — «Лечение меланомы в Израиле. Быль» и подобные «кейсы» — с момента выполнения операции. Но на самом деле, определить, кто же вылечил пациента — хирург или лекарство — теперь невозможно, да и не нужно, наверное. Главное — результат.

13 комментариев

  1. Спасибо за публикацию нашей статьи, Вадим! пусть она поможет сомневающимся в выборе пути.

      1. может быть, излишне подробный? некоторые вещи, которые нам кажутся важными, могут ничего не значить для других форумчан. В любом случае, очень рад публикации.

        1. Такие рассказы «излишне подробными» не бывают. Наоборот — чем больше и подробнее написано, тем лучше.

  2. Привет всей честной компании от проф. Гутмана (я от него на неделе по «шее получил») ,звонил на отделение ,а он случайно там рядом со стойкой ,где секретарь отделения сидит,оказался. Говорю:»мне при выписке сказали в воскресенье(это же раб. день) позвонить,получить дату приёма у Гутмана»,а мне «вот он сам тут-договаривайся». » Вот говорил тебе,выписывайся вечером после операции. Остался ещё на пол дня-получил». Я отнекиваюсь,мол дочка «на хвосте принесла из школы», а он то мой кашель услышал. А вообще ,отличный дядка,с юмором и очень благожелательный. А усталые глаза, так все к нему рвутся на приём. Да ещё операции. Иногда можно встретить врвчей=(они уже пенсионного возраста),которые помнят,как Гутман или Шехтер начинали свою каръеру.

    1. да, Гутман чисто субъективно мне понравился больше, чем Шехтер, наверное, своей открытостью Шехтер официален, да и лично мы не общались — была только консультация по скайпу.
      Главное, что и тот и другой профессионалы высокого класса.
      Вадим, после публикации статьи мне посыпались упрёки от коллег — мол, можно было лечится в Обнинске, там дешевле, почему не обратились сразу в РОНЦ и прочее. Про РОНЦ скажу так: пытался дозвониться и записаться на приём туда 2 суток — телефоны либо заняты, либо не отвечают. По интернету записи нет на многие месяцы вперед.
      Про Обнинск даже не знаю, что и ответить. Говорят, там не плохая база, но подробных рассказов от прошедших лечения не слышал.
      А в курсе сограждане, что всероссийский центр по изучению меланомы теперь в Ярославле? сейчас попытаюсь скинуть часть статьи с Врачи.рф. Только не понятно, чем там они занимаются — мы в двух шагах от Ярославля, а нам никто не предложил туда обратиться.

      1. Иван, в 2013г я посмотрел удивительную видеозарисовку из которой понял одну преинтереснейшую штуку: все советчики, в таких вопросах, являются таковыми только до момента пока их самих не коснулась чаша сия. Ну вот так. И ничегошеньки с того момента не поменялось, а с учетом вот таких откровений и не поменяется.

      2. И еще: сегодня, в очередной раз, общались с Машей дык вот, прошло 3 года, а она до сих пор с ужасом вспоминает челябинский онкодиспансер. И отношение, и методы (включая планируемую ампутацию)… Вот такие люди, т.е. те, кто полечился и «тут» и «там», могут давать советы и иметь собственное мнение, а все остальные советчики идут лесом.

  3. Сама формулировка достаточно странная, если честно. Раз это «первый в России центр», то получается, что меланомой никто до этого вообще не занимался?
    А вообще, неинвазивные методы это пять, только чтоб вот так не закончилось все: https://www.youtube.com/watch?v=2vS1YjXdjRQ

  4. привет!
    ну вы конечно Вань задели профессиональное самолюбие коллег, куда у нес без этого — прям на больную мозоль им встали !
    а что по сути система на корню губит все начинания хорошие, звоню в Обнинск так и так ваш клиент, мне ладно хорошо подумаем, я говорю а Наше все В Сквороцова поясняла что у нас единая база обмена данных между специализироваными центрами, возьмете там историю- что Вы что Вы (это еще «голубое завтра»), ладно говорю в почту держите все что есть , ок все поймали ну что мы Вам скажем — передовые мы конечно то передовые , но регламенты у нас такие же как и у всех — режим ожидания для Вас в данном случае , это и нам спокойнее ! вот и 5 месяцев уже пролетели и снег кружиться, а там все ждут!
    так что в наших случаях -лучший друг это вокзал, самолет и решение вопроса самому…!

  5. Владимир,добрый день! А бардак в той или иной форме везде присутствует. База данных? Вот в Израиле,казалось бы,страна маленькая, МЦ немного ,а попробуйте в МЦ Шиба посмотреть историю болезни пациента,который до этого в МЦ Ихилов лежал, теперь попал в Шибу. Фига с два, один центр -больничной кассы,другой государственный. И друг другу «данные не сливает». Надо копии с бумаг делать и факсом или так привезти. У больничных касс ,у каждой своя закрытая сеть,так что ,если просто пойти к врачу из «Маккаби» ,а ты в «Клалит»(ну к тому же дерматологу-допустим в квартале он ближе ,чем ОТДЕЛЕНИЕ Клалит,тащи бумаги с собой). Другое дело ,ещё и заплатить надо,одна купа другой не переводит.

  6. Привет, да это все понятно я ж так проверяю как работает в жизни наша родная система Минздрава…

Leave a Reply

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *